О непобедимой упертости русских, сходстве с немцами и противоположности американцам.
— Свой прогноз насчет украинской ситуации у вас есть?
— Я не люблю говорить о том, в чем не разбираюсь как следует.
— Но речь же не об экспертной оценке. О мнении.
— Мнение… Я думаю, что в конце концов ДНР и ЛНР будут частью России. Потому что действительно этого хотят. А Украина еще при нашей жизни перестанет быть единой, распадется на западную часть, центр и восток. Просто потому, что Львов никогда и не был по-настоящему русским, и у совершенно европейской западной части очень мало общего даже с центром, о востоке не говоря.
— То есть Украины в нынешнем виде не будет?
— Думаю, что мы это увидим.
— А Россия не распадется?
— Нет. Мы очень упрямые, упертые. С нами не получится это сделать. Как не получится вообще давить на нас извне — ни санкциями, ни изоляцией. Таких упертых, наверное, вообще в мире больше нет… разве что немцы. Вот я сегодня почему-то много думал о них. Они с нами воевали, мы их били, а все-таки ни с кем в мире не было мне так комфортно, так понятно, как с немцами. Именно потому мы так и сталкивались, наверное, каждый же выбирает врага по себе, ищет равного.
— А говорят, мы очень похожи на Америку…
— Совсем нет. Мы по отношению к ним на земном шаре антиподы — вот и в жизни так. Там всё наоборот.
— Свой прогноз насчет украинской ситуации у вас есть?
— Я не люблю говорить о том, в чем не разбираюсь как следует.
— Но речь же не об экспертной оценке. О мнении.
— Мнение… Я думаю, что в конце концов ДНР и ЛНР будут частью России. Потому что действительно этого хотят. А Украина еще при нашей жизни перестанет быть единой, распадется на западную часть, центр и восток. Просто потому, что Львов никогда и не был по-настоящему русским, и у совершенно европейской западной части очень мало общего даже с центром, о востоке не говоря.
— То есть Украины в нынешнем виде не будет?
— Думаю, что мы это увидим.
— А Россия не распадется?
— Нет. Мы очень упрямые, упертые. С нами не получится это сделать. Как не получится вообще давить на нас извне — ни санкциями, ни изоляцией. Таких упертых, наверное, вообще в мире больше нет… разве что немцы. Вот я сегодня почему-то много думал о них. Они с нами воевали, мы их били, а все-таки ни с кем в мире не было мне так комфортно, так понятно, как с немцами. Именно потому мы так и сталкивались, наверное, каждый же выбирает врага по себе, ищет равного.
— А говорят, мы очень похожи на Америку…
— Совсем нет. Мы по отношению к ним на земном шаре антиподы — вот и в жизни так. Там всё наоборот.
Journal information